Мистецький Арсенал как машина времени

26 липня 2012 • Арт-галерея • коментарів: 0

Время – кожа, а не платье
Глубока его печать

Два главных события нынешнего лета – Евро 2012 и ARSENALE 2012. Что касается первого, тут все понятно: кому, для кого, сколько и с какой целью. Короче, казалось бы,  никаких игр, только спорт. Однако игр как раз было предостаточно – и политических, и общественных, и медийных. Тем более, что в футболе все специалисты (как это, должно быть, бесит Олега Блохина), и один только терминатор Валуев может позволить себе честно признаться: «Я в футболе – полный ноль», да и то – за большие деньги МТС.

С современным искусством, представленным в Мистецьком Арсенале до конца июля, дело обстоит несколько иначе.

Конечно, места, подобные ПинчукАртЦентр, давно обозначены на туристической карте города, и эти, которые «понаехали», включают центр самого современного искусства в программу непременных посещений – как фуникулер на Подоле или Крещатик, от Майдана и до вечера. С картинами все понятно, более или менее – к восприятию заключенного в раму любой формы фрагменту изображения чего бы то ни было зритель, так или иначе, подготовлен. В конце концов, мы выросли в стране всевобуча, и все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь. Что касается форм, которые принимает современное искусство, которое – и под, и над, и вместо мимикрирует, обманывает, обволакивает, упорно не желая говорить привычным языком обывательской симметричной  красоты, то тут, чтобы понять, нужно пуститься в свободное плавание. Например, по просторам ARSENALE.

Древние стены наполнены новым содержанием, и, чем старше стены, тем содержание актуальнее – контрасты, контрасты… Недаром главный проект ARSENALE 2012 носит название "Лучшие времена, худшие времена – Возрождение и Апокалипсис в современном искусстве".

Итак, искусство, как уроборос, как лента Мебиуса, бесконечно продолжает прошлое, бесконечно проецируя его в будущее, перетолковывая историю и так и этак, переписывая летописи, сомневаясь в исторических канонах и внося ясность в темные места.

Словом, занимаясь тем, чем, собственно, искусство, жизнь сопровождая, заниматься и должно.

С этой точки зрения ARSENALE 2012 с Арсеналом совпадают, поддерживают, прорастают друг в друга, иллюстрируют известное единство места и времени.

И, кстати, рассказ мой о пространстве Мистецького Арсенала, приютившем первую биеннале современного искусства, – нестроен, хаотичен, потому, что пространство и время тут играют в игры. И всякий честный посетитель Арсенала ощутил это на себе.

Правда же?

Наверняка Арсенал сам продиктовал тему и идею биеннале куратору Дэвиду Эллиоту – древние стены нашептали, а Эллиот, обладая хорошим слухом, услышал.

Как услышала художник Филлида Барлоу, которая создала свою «Расщелину» для Арсенала, для ARSENALE, посетив Киев и заблаговременно ощутив здешнее пространство. Строительные леса, сетка, цемент, полиуретановые плиты, войлок – Барлоу собрала под стройными сводами, под древней кладкой промышленный мусор современного города, и к потолкам, поднятым не только пространством, но и временем, устремились пыльной рощей нынешние скелеты-остовы. Хотим быть вровень с гигантами прошлого, но, сколько бы не тянулись, до куполов не дорастешь.

Мне кажется, эта «Расщелина» во времени и пространстве Филлиды Барлоу – об этом.

Но вернемся к началу – повторить урок не помешает, воспользовавшись путеводной нитью, которую куратор-Ариадна (или– Арахна?) протягивает нам, искушенным и не слишком, свысока любопытствующим и жаждущим, как хлеба и зрелищ, живой крови искусства.

Опытный Эллиот, «в послужном списке которого двадцатилетнее руководство Музеем современного искусства в Оксфорде, пост директора в Moderna Museet (Стокгольм) и Mori Art Museum (Токио), кураторство 17-й Сиднейской биеннале современного искусства и других проектов», выстроил основную программу – работы более ста художников – вокруг четырех основных идей:
"Неутомимый Дух" (взгляд на то, каким образом мы получаем силу от верований, мифов и концептов Вселенной, неподвластных материальным нуждам);
"Во имя Порядка" (исследование того, как под прикрытием рационального власть пытается доминировать над культурой посредством создания меркантильных иерархий); "Плоть" (в качестве центральной темы взято человеческое тело, его аппетиты, желания и ограничения);
"Неспокойный Сон" (сосредоточенность на ночных кошмарах и предчувствиях катастрофы, без которых мы не имели бы возможности изменяться).

У парадного подъезда

…Плавился под солнцем Киев, нестерпимо купола горели, чопорные киевлянки, как отважные бабочки, веерами вызывали прохладу на беззащитно раскинувшиеся под божьей мегатонной дневной лампой улицы, мягкий асфальт плыл под ногами, небесная твердь же куполом стальным нестерпимо сверкала,  раскаленная.

От метро Арсенал мы с Сергеем Горбачевым, земляком и высокочтимым коллегой, приплыли в золотистом мареве к арсенальской браме как раз к 11.00: кто ходит в гости по утрам… и так далее. По утрам и посетителей-то немного, и охранники приветливее.

И «Золотой лотос» Чой Джонг Хва перед входом вздымает сияющие, платиновые уже почти, выжженные солнцем пухлые лепестки, закрывая-открывая створки, завораживая бесшумным танцем.

И белые стены вокруг, купола шатровые золотые, и пафосное кафе «Dali» с белыми диванами, плетеными садовыми креслами, благовоспитанными кустиками в кадках, и темный зев Арсенала, и суровые скифские бабы поодаль, и сам белесый от жары воздух… В общем, зритель-посетитель-почитатель ощущал то, что человек обычно не чувствует просто так: он – действующее лицо гигантского спектакля Истории и Жизни.

Ну, вы помните: …весь мир – театр, в нем женщины, мужчины – все актеры…

Возможно, в этом секрет притягательности contemporary art: посетитель выставок – не наблюдатель, а участник и действующее лицо. Так ведь гораздо интереснее.

…Об этом и о много другом беседовали мы, вступая под своды в благодатную прохладу Арсенала.

"Неутомимый Дух"

Или – взгляд на то, каким образом мы получаем силу от верований, мифов и концептов Вселенной, неподвластных материальным нуждам.

Итак, Олег Кулик. «Проект представляет собой процессуальный видеоперформанс – новый художественный жанр, в котором зритель выступает не просто соучастником действа, он – его неотъемлемая часть. Пространственная инсталляция будет занимать около 400 квадратных метров и располагаться на втором этаже Мистецького Арсенала. При помощи вертикально размещенных экранов, приподнятых и повернутых под определенным углом, в пространстве будет создана иллюзия купола, который накрывает всех зрителей и делает их единомышленниками, участниками действа. Зритель находится в центре инсталляции, она выстраивается вокруг него – и становится частью этого пространства, нераздельно связанной с ним. Звуковой основой проекта является музыка Монтеверди, Генделя и традиционные буддийские ритмы».

После своего недавнего дебюта в качестве режиссера  в парижской опере Театре дю Шатле, Кулик принес в пространство Арсенала театральную магию, создающуюся с помощью средств – простых и откровенных, всепроникающую, всеохватную.

Вот так действует механизм представления  – машинки для создания иллюзий бесстыдно выставлены на наше обозрение, а мы, завороженные, не в силах покинуть полное духов и видений пространство. Кулик утверждает, что в современном мире искусство занимает место религии. И кто бы единение с чем-то Большим, чем свое частное существование, не ощутил в темном пространстве? Под куполом небесных звуков сидишь и наблюдаешь, как пещерный человек радугу, дивные узоры волшебного калейдоскопа…

Звуковая, цветовая, световая партитура устроена так, что кажешься самому себе существом, попавшим внутрь огромного органа – высотой до Небес.

"Во имя Порядка"

Или – исследование того, как, под прикрытием рационального, власть пытается доминировать над культурой, посредством создания меркантильных иерархий.

Братья Чепмен, тут хочется процитировать Art Ukraine: «Наследники по прямой Босха и Гойи, Магрита и де Кирико, братья-скандалисты привлекают внимание публики провокационной смелостью и ироничным обращением к табуированным в консервативном в обществе темам. Их художественный язык – сарказм и вызывающая пародия, он провокативен и не ведает никаких запретов. И он заставляет серьезно задуматься».

Один из залов заполнен мумиями эсесовцев – восставшие из исторического праха «искусствоведы в форме» таращат бельма, воздевают кости в возмущении, порицают, не прерывая полового акта ли (запретное возбуждает), строевой ли подготовки. Чепмены вспоминают давнюю страницу истории так называемого тысячелетнего рейха, который продержался, сами знаете сколько времени.

Итак, «выставка под названием «Дегенеративное искусство», на которой было представлено около 650 произведений, конфискованных в 32 музеях Германии, открылась 19 июля 1937 в здании галереи в парке Хофгартен через день после открытия «Большой немецкой художественной выставки» в мюнхенском «Доме немецкого искусства». Выставка вызвала огромный интерес, до апреля 1941 года она объехала ещё 12 городов, её посетили 3 миллиона зрителей (такой рекорд был побит лишь в 2000-х годах)».

К дегенеративным были причислены такие направления как импрессионизм, дадаизм, кубизм, фовизм, сюрреализм, экспрессионизм, Баухаус.

Надо напомнить, что в те же самые времена – и много позже – советское искусствоведение тоже всякие такие штуки не жаловало: либо соцреализм, либо таких художников мы не берем в светлый путь к коммунизму, а дорога у нас одна была, как и партия.

Братьям Чепмен успешно удалось добиться нужного результата – отменно омерзительно. Тошнит физически. Особенно учитывая, что и ты сам, посетитель и свидетель, теряешься среди толпы этих самых зрителей. Ловишь себя на жадном любопытстве посетителя кунсткамеры: хочется разглядывать уродов.

Которые разглядывают искусство.

Которое разглядывает их.

Интересная, кстати деталь, которую браться Чепмен, конечно же, учли: среди пригвожденных нацистской пропагандой к позорному столбу художников были и вполне идеологически правоверные. Например, Эмиль Нольде, экспрессионист, глубоко убежденный в превосходстве германского искусства, член НСДАП. Что не уберегло его от ярлыка дегенерата, конфискации, продажи, уничтожения работ. Не помещался в прокрустово ложе идеологии, и партбилет не помог.

"Плоть"

В качестве центральной темы взято человеческое тело, его аппетиты, желания и ограничения.

«Нарцисс» Ракиба Шоу – избыточный восток, обилие роскошнейших деталей, богатые поверхности с таким обилием деталей, таких драгоценных оттенков цвета, при взгляде на которые только кашмирские шали плывут перед глазами. Непристойный эмалевый блеск, будто оказываешься внутри тайных слизистых складок бедного тела …

Дьявольская игра: раскинувший пуховые крылья Лебедь, благосклонный Юпитер, ласкающий Леду, классический сюжет, на протяжении множества веков благоухающий сладким любовным потом, оборачивается кошмаром – лебедь терзает чудовище с омерзительным рылом летучей мыши.

Ракиб Шоу сдирает благопристойные покровы с канонических сюжетов, скрещивая классические мифы с гойевскими капричос.

И розовые пухлые музы Вей Донга, наяды культурной революции, бесстыдно демонстрирующие первичные половые признаки. Бесстыдно? Бездумно, как животные. Слюняво любопытствующие мужчины, чьи жирные тела прочно упакованы в полувоенные френчи любимого фасона диктаторов ХХ века, разглядывают эти округло телесные, как спелые фрукты, сомнамбулические женские особи. Сон разума, расцвет плоти…

"Неспокойный Сон"

Сосредоточенность на ночных кошмарах и предчувствиях катастрофы, без которых мы не имели бы возможности изменяться.

Луиза Буржуа – из священных чудовищ, одна из немногих женщин на вершине художественного Олимпа, из тех, кто проложил путь для нынешних, а от ее энвайромента – прямой путь к кроватям Трейси Эммин, которые на самом деле – эшафоты. 

Выставленные на ARSENALE три инсталляции Луизы Буржуа из серии «Клетки» датируются началом 90-х.

«Клетки» обращены своими стенами, запертыми дверями, перегородками к зрителям внутри еще оной тюрьмы – арсенальского музейного зала. Буржуа стремилась «клетки» от музейного зала отделить, потому что и музей – тюрьма своего рода, с точки зрения художника. Как дом, с точки зрения женщины, заключенной в кандалы условностей, как тюрьма, с точки зрения узника, который смотрит на мир – изнутри наружу. Ночные страхи, пытки и унижения, каждодневные кошмары разделенной на клеточки жизни. Страшно, когда клетка – и есть твой дом, а в зеркальце, прикрепленном к одной из стен, видишь собственное лицо. Дом – это место, где можно потерять себя.

Энвайромент – скопление предметов, не связанных между собой на первый взгляд, и, однако, сонная сомнамбулическая логика кошмара «клеток» заставляет оглянуться. Покружишь по залу – и вспоминаешь «В исправительной колонии» Кафки, «Приглашение на казнь» Набокова – каждый может продолжить этот ряд при желании.

В собственном словаре Луизы Бурже дом и тюремная камера пыток – одно и то же. Благодаря ей и таким, как она, мы теперь смотрим снаружи на то, что раньше могли видеть только изнутри. Или во сне.

«Прошлое – это тюрьма»,
сказал в интервью Дэвид Эллиотт.

Для расположенной в центре Европы Украины, у которой теперь тоже есть биеннале, прошлое – советское, стало быть, конфигурацию этой тюрьмы все мы хорошо представляем: и художники, и зрители.

У нас общее коллективное бессознательное, именно этими мифами и живет современное искусство, актуальное, как новости. 

Поэтому –
«Да здравствует сегодняшнее плохо за то, что завтра будет хорошо». Сергей Братков.

Инга ЭСТЕРКИНА

Поездка состоялась благодаря творческой резиденции «КалендАр» корпорации «Керамист»

Фото Сергея ГОРБАЧЕВА, agna-green.livejournal.com, bestin.ua, www.artukraine.com.ua

---

Вам подтрібно увійти на сайт, шоб написати відгук.
Ще не реєструвались? Це швидко!